На исторической сцене Большого прошли гастроли Ростовского музыкального театра. Оригинальный балет труппы «Драма на охоте» по раннему Чехову москвичам показывают уже во второй раз. С годами постановка не стала занимательнее, а и без того приземленные герои Чехова окончательно превратились в апатичных горемык. Виной тому – время, считает Мария Юрченко…
«Драма на охоте» – вещь в своем роде эксклюзивная. Действительно, для русского провинциального театра поставить свой полнометражный балет с внушительным составом артистов и развернутыми кордебалетными сценами, если и не в лучших, то уж точно в узнаваемых традициях классической школы – это и заслуга, и повод для гордости. Но вот вопрос – как на подобную постановку влияет время, тем более такое, как сейчас – яростное, переломное, конфликтное, а в художественном смысле – время с недвусмысленным культом стиля и стильности?
Постановщик спектакля – народный артист России Алексей Фадеечев, в прошлом премьер Большого, худрук его балетной труппы, а затем и труппы Ростовского музыкального театра – проделал основательную работу: задался масштабом, сам подобрал музыку (преимущественно из Чайковского), придумал образ и слепил всё это воедино по академическим канонам. Но в итоге более чем добросовестной эту работу не назовешь.
Как ни крути, но пьеса «Драма на охоте» – это типичный чеховский сюжет. Повстречавшись в кругу общих друзей, двое молодых людей беззаветно влюбляются друг в друга накануне свадьбы юной героини. Несмотря на внезапно обрушившееся чувство, нежеланное замужество всё-таки состоится. Ну, а дальше – неизбежный адюльтер с трагическим финалом: тайные свидания, ревность, душевные муки и, как следствие – нелепое, экстатическое убийство.
С подачи постановщиков всё это разворачивается в антураже русской дворянской усадьбы. То есть перед нами тот самый чеховский мир, как он есть, со скидкой на условность балетного театра. Эта же самая условность не позволяет спектаклю дотянуть до убедительной музейности. А выбранная эстетика катастрофически пролетает мимо сегодняшнего дня. Зрителям здесь все же есть чем позабавиться: в какой-то момент на сцене появляется целый парад чеховских героев, натуральный шпиц на поводке, артисты разъезжают по сцене на велосипедах, а 32 фуэте крутят на пару ярмарочные “мальчики”-подростки. Картины праздной дворянской жизни разбавляются щекотливыми будуарными сценами, обилием жанровых этюдов и интерлюдиями с танго. Тут уж невольно вспоминается про вертикальное положение горизонтального желания. Что ж, по сюжету вполне подходит.
Думается, что сегодня Чехов, поставленный без здоровой доли актуализации, даже в драматическом театре выглядит невзрачно. Но там ситуацию зачастую спасает сильная игра актеров. Что же до ростовской труппы, то она явно не фигурирует в лидерах отечественного балета. Поэтому главной заслугой «Драмы на охоте» остается то, что это абсолютно новый спектакль, родившийся буквально на наших глазах. Казалось бы, когда повсюду только и разговоры о том, что новые оперы не пишутся, балеты не ставятся, кругом засилье малой формы и режиссерского театра, это немало. Но почему-то не срабатывает.
Возможно, причины следует искать в самом Чехове, который значительно преуспел на стезе реализма, но, видимо, с условием, что его не будут консервировать. Если за многими другими реалистами панорамно разворачивалась эпоха, что по сей день оправдывает ее реконструкцию на театральной сцене, то Чехов одним из первых сконцентрировался на частной драме – страстности бытовой человеческой жизни. Его герои тоже страдают от несчастной любви, но так эгоистично, рекреационно этого не делал никто до них. Романтикам было чуждо всё человеческое, они жили в поднебесной своих невообразимых страстей. Сентименталисты придавали своим незначительным чувствам непомерную значительность и свято верили в нее, тем самым тоже поднимаясь над землей. Персонажи Толстого и Достоевского обладали исключительной благородностью души либо такой же отъявленной подлостью, заставляя Землю вращаться быстрее. А вот чеховские герои продолжали обедать, а в это время слагалось их счастье, и разбивались их жизни. Каждого из них можно было бы с легкостью вписать в сегодняшнюю картину мира, но это же становится их уязвимым местом, если оного не происходит.
Скверный смешок пронесся по залу, когда из недр верхней сцены свалилась “подстреленная” утка с характерным плюшевым шлепком – предзнаменование скорой беды. Вот уж действительно, еще недавно на сцену выводили живую собачку, а здесь – и такой курьез.
Словом, если четыре года назад «Драму на охоте» привозили как свежую премьеру, то сейчас она предстала в ранге имиджевой репертуарной постановки театра. А время с ней сотворило неприятную штуку – стало отдавать нафталином…
Мария Юрченко
Источник фото: http://www.rostovopera.ru/
