«Великая музыка, я убежден в этом, всегда идет от сердца... Музыка, я настаиваю на этом, несмотря ни на что, должна быть прекрасной.» - М. Равель
Хотя Мориса Равеля справедливо называют композитором-импрессионистом, однако характерные черты импрессионизма проявились у него лишь в некоторых произведениях, в остальных же преобладает классическая четкость и соразмерность структур, чистота стиля, ясность линий и ювелирность в отделке деталей.
Его перу принадлежат 2 оперы («Испанский час», «Дитя и волшебство»), 3 балета (в том числе «Дафнис и Хлоя»), произведения для оркестра («Испанская рапсодия», «Вальс», «Болеро»), 2 фортепианных концерта, рапсодия для скрипки «Цыганка», Квартет, Трио, сонаты (для скрипки и виолончели, скрипки и фортепиано), фортепианные сочинения (в т. ч. Сонатина, «Игра воды», циклы «Ночной Гаспар», «Благородные и сентиментальные вальсы», «Отражения», сюита «Гробница Куперена»), хоры, романсы. Смелый новатор, Равель оказал большое влияние на многих композиторов последующих поколений.
Как человек XX в. Равель отдал дань увлечению техникой. Подлинный восторг вызвали у него огромные массивы заводов во время путешествия с друзьями на яхте: «Великолепные, необыкновенные заводы. Особенно один — он похож на романский собор из чугуна... Как передать вам впечатление от этого царства металла, этих пышущих огнем соборов, от этой чудесной симфонии свистков, шума приводных ремней, грохота молотов, которые обрушиваются на вас. Над ними — красное, темное и пылающее небо... Как все это музыкально. Непременно использую». Современная железная поступь и скрежет металла слышатся в одном из самых драматичных произведений композитора — Концерте для левой руки, написанном для австрийского пианиста П. Витгенштейна, потерявшего на войне правую руку.
Творческое наследие композитора не поражает количеством произведений, объем их, как правило, невелик. Подобный миниатюризм связан с отточенностью высказывания, отсутствием «лишних слов». В отличие от Бальзака у Равеля было время «писать короткие рассказы». Обо всем, что связано с творческим процессом, мы можем лишь догадываться, т. к. композитор отличался скрытностью как в вопросах творчества, так и в области личных переживаний, духовной жизни. Никто не видел, как он сочинял, не находили эскизов или набросков, его произведения не носили следов переделок. Однако удивительная точность, выверенность всех деталей и оттенков, предельная чистота и естественность линий — все говорит о внимании к каждой «мелочи», о длительной работе.
