Сопрано Елена Гусева – восходящая звезда оперной сцены, лауреат международных конкурсов, солистка театра им. Станиславского и Немировича-Данченко. В этом году Елена Гусева стала единственной российской певицей, получившей премию на XIV Международном конкурсе имени П.И.Чайковского. Напомним, что среди женщин вторая и четвертая премия не были присуждены, обладательницей первой премии стала Сун Янг Сео, представительница Кореи.
Специальный корреспондент радио «Орфей» Екатерина Андреас встретилась с Еленой Гусевой, чтобы в эксклюзивном интервью поговорить о результатах конкурса, новых проектах и вопросах образования.
Елена, поздравляю Вас с победой на конкурсе Чайковского. Получить премию на конкурсе такого уровня – это не только большая удача, но и ответственность. Организаторы конкурса обещали лауреатам ангажементы. Открыла ли премия какие-то новые перспективы для Вас?
Участие в конкурсе было важным этапом для меня. Действительно, конкурс обещал ангажементы и мне приятно, что постепенно появляются новые интересные предложения. Так, например, в сентябре планируется гала-концерт лауреатов в Токио, в котором кроме меня примут участие пианист, скрипач и виолончелист. Сразу из Токио я лечу в Германию на Бетховенский фестиваль.
В этом году первую премию получили певец и певица, представляющие Корею. На Ваш взгляд, чем можно объяснить такой успех?
Мне практически не удалось услышать Сун Янг Сео и Чжонмина Парка из-за плотного конкурсного расписания. Так сложилось, что сопрано Сун Янг Сео выходила на сцену всегда передо мной, - в это время я была в гримерке или за кулисами. Впервые мне удалось полноценно услышать выступления певцов уже на заключительном концерте в Большом Зале Консерватории. Насколько я поняла, вокалисты были достойные. Несмотря на то, что оба исполнителя являются выпускниками одного педагога в Корейском национальном университете искусств, нельзя сказать, что они представляют корейскую школу. Бас Чжонмин Парк, например, учился 2 года в Академии молодых певцов в Ла Скала, а Сун Янг Сео проходила курс подготовки в Высшей школе музыки Роберта Шумана, которая находится в Дюссельдорфе.
Считается, что вокалистам не стоит слушать выступления конкурсантов. Может быть, это даже и хорошо, что Вам не удавалось послушать других участников?
На первом туре я попробовала послушать 10 участников, но потом поняла, что лучше этого не делать по нескольким причинам. Во-первых, произведения довольно часто повторяются, и хотя интерпретация у каждого исполнителя своя, порой это мешает твоему уже сложившемуся представлению о произведении. Во-вторых, когда ты слушаешь других певцов, твой голосовой аппарат устает. Поэтому во время конкурса лучшим способом сберечь свои силы для выступления оказались прогулки с осмотром достопримечательностей Санкт-Петербурга.
Незадолго до конкурса Вы стали выпускницей Консерватории. Вы учились в классе у замечательного педагога, народной артистки России, профессора Галины Алексеевны Писаренко. Расскажите, пожалуйста, как состоялось Ваше знакомство?
Можно, наверное, сказать, что наша встреча с Галиной Алексеевной была судьбоносной. Когда я приехала на консультацию в Консерваторию, мне просто хотелось узнать, есть ли у меня вообще шансы и стоит ли мне этим заниматься. Я не из Москвы - из Кургана, и за Уралом можно учиться музыке в Екатеринбурге, Челябинске, Новосибирске… Когда я приехала в Консерваторию, я зашла в деканат и спросила, могу ли я у кого-нибудь прослушаться. Мне сказали, что это возможно, и направили в один из классов. Я пришла, просидела полтора часа на подоконнике, но никто так и не пришел. Тогда я просто пошла по этажам и услышала, что в одном из классов пели. Я буквально «на удачу» зашла в кабинет и попросила, чтобы меня послушали. В этом классе оказалась как раз Галина Алексеевна... Все, чего я сейчас добилась – это исключительно ее заслуга. Она не только замечательный педагог, но и прекрасный человек.
А что Вы тогда пели, не помните?
Конечно, помню. На поступление я пела арию Амелии из оперы «Бал-Маскарад» Джузеппе Верди. Очень красивая ария, но сейчас я понимаю, что петь ее мне было рановато. Все-таки эта партия для драматического сопрано. Но я надеюсь когда-нибудь ее все же исполнить.
Елена, поделитесь, в чьем исполнении Вы чаще всего слушаете те арии, которые собираетесь исполнить?
Можно и нужно слушать других певцов, но всё равно, на мой взгляд, ты должен создавать что-то свое. Если называть имена, то чаще всего в youtube я слушаю Миреллу Френи, Ренату Тебальди, Кири Те Канаву – великие певицы, у которых есть, чему поучиться.
В Вашем репертуаре есть визитные карточки сопрано – партия Мими из «Богемы», Татьяна в «Евгении Онегине»… Как они – возможно – повлияли на Вашу судьбу?
Татьяна сопровождает меня давно. Я начала работать над этой ролью еще на 1-м курсе в Консерватории, и это был мой дипломный спектакль в оперной студии. Затем, с партией Татьяны я прослушивалась в театр Станиславского и Немировича-Данченко. Что примечательно, мой дебют на сцене театра состоялся также в партии Татьяны. Что касается Мими – это эпохальная роль для меня. Каждая певица, голос которой соответствует Мими, мечтает исполнить эту партию. Мои мечты сбываются! (смеется)
Вы как раз только что с репетиции в театре. Расскажите, над какой ролью Вы сейчас работаете? Что будет ожидать зрителей в новом театральном сезоне?
В новом сезоне, 26 сентября, можно будет посмотреть «Сказки Гофмана» Жака Оффенбаха. В этом спектакле я исполняю партии Антонии и Стеллы. Непосредственно сегодня была репетиция, посвященная старинной музыке. Специально для концертов, которые периодически проходят у нас в театре, мы готовим программу вместе с камерным ансамблем, работаем над языком и стилем. В данный момент я ввожусь в «Кармен» - работаю над партией Микаэлы.
Прежде чем поступить в Консерваторию, Вы с отличием окончили дирижерско-хоровое отделение в музыкальном училище имени Дмитрия Шостаковича в Кургане. Насколько я помню, оперный класс в училище находится как раз напротив буфета: пьешь чай и слушаешь, как тенор разучивает партию…
Да, оперный класс как раз был напротив буфета… Вначале я поступила в Кетовскую музыкальную школу, которую окончила как пианистка. Признаюсь, перед поступлением в училище мне было очень сложно определиться, потому что передо мной открывалось четыре варианта: теоретическое отделение, фортепианное, дирижерско-хоровое и вокальное. Решение ко мне пришло в тот момент, когда я заполняла документы.
Почему Вы в итоге выбрали дирижерско-хоровое отделение?
Дирижерско-хоровое образование дало мне необходимый музыкальный фундамент. Вокалисту необходимо быстро учить ноты, чисто интонировать, хорошо читать с листа, нужно уметь сыграть себе элементарный аккомпанемент или хотя бы свою вокальную строчку. У некоторых вокалистов бывают с этим проблемы…А вообще я с детства хотела быть врачом (смеется). В музыку меня привели родители, - у мамы есть музыкальное образование.
Если внимательно посмотреть на Вашу биографию, можно заметить интересный момент: Вы еще учились на 4-м курсе дирижерско-хорового отделения, но уже поехали на конкурс вокалистов, где получили первую премию…
Как дирижер я ощущала себя только на первых двух курсах. С третьего курса я уже готовила себя к вокальному факультету. Возможно, мне больше не хотелось стоять спиной к зрителям (смеется).
В 2009 году Вы участвовали в конкурсе Елены Образцовой и стали лауреатом 1-й премии. Получается, Вы максимально комфортно ощущаете себя в жанре конкурса?
Конкурс дает возможность молодым исполнителям показать себя. Дело не столько в премиях, сколько в шансе быть услышанным. Конечно, приятно, что меня высоко оценили, но первая премия на этом конкурсе стала для меня неожиданностью. Ведь мне пришлось соревноваться с более опытными исполнителями.
Конкурс – это еще и лотерея. Многое зависит и от того, насколько будет благосклонна к тебе удача. На некоторых конкурсах обязательным условием участия является отсутствие своего концертмейстера. Хороший концертмейстер, который чувствует тебя и помогает, – это половина твоего успеха.
Существует мнение, что певец, привыкший к классическому репертуару, не может петь современную оперу. Потому что современная опера не рассчитана на то, чтобы голос певца надолго сохранился. В большей степени, это музыка для композиторов, а не для исполнителей. Если певец в одном спектакле старается попасть в ноту из хроматической гаммы, возможно ли вновь переключиться на бельканто. И имеет ли смысл это совмещать?
Конечно, современная опера не полезна для голоса. Она не способствует его развитию. Хотя кому-то может быть интересно попробовать новый для себя репертуар. Но чаще певец ориентируется на что-то определенное и свое: если у тебя Вердиевский голос, ты поешь Вердиевские партии, и тогда тебе незачем петь Россиниевские колоратуры..
Это – в идеале. Но сегодня этот баланс нарушен. Потому что певцы хотят, чтобы их знали. Зачастую певец рискует своим голосом ради выигрышной одномоментной партии, после которой полгода приходится лечить свой голос.
На мой взгляд, отвлекаться не на свой репертуар и потом лечиться – это неправильный подход. Это все равно не сделает певцу такой известности. Лучше спеть один-два раза хорошо и качественно партию, но подходящую по голосу. У оперного певца очень недолгий век. Если ты будешь петь 25 лет хорошо, это уже большая удача.
Карьера начинающих певцов во многом зависит от их агентов...
Бывает так, что агенты предлагают тебе новую партию, - при этом для них неважно, как ты все это споешь. Но есть понимающие люди, которые могут предложить тебе участие в спектакле с оговоркой, что это тебе может и не подойти… В любом случае, нужно думать своей головой. Важно все взвесить и решить, что для тебя важнее: чтобы тебя кто-то узнал сегодня, или чтобы ты смог пропеть на 20 лет дольше... Жизнь оперного певца – это марафон. Сегодня у тебя спектакль, а завтра – концерт. Важно не только быть выносливым, но и уметь в таком темпе отдыхать.
Обычно театральный сезон летом закрыт. Вы поете во время отпуска?
Я очень хорошо помню лето, когда только поступила в Консерваторию. Там есть такая добрая традиция: студенты первого курса в первых числах сентября поют прослушивание. Это что-то вроде концерта, на котором педагоги и студенты старших курсов знакомятся с теми, кто только поступил. Перед тем, как я вернулась из Кургана в Москву, прошло 2 месяца, и все это время я не пела. Каково было мое удивление, когда после отдыха мне было гораздо легче справляться с техническими трудностями.
Голос – очень тонкий инструмент и ему нужно отдыхать. Если ты очень устал, ты не сможешь парить на сцене после одной чашки кофе. Голосу нужен режим. Поэтому во время отпуска я обычно не пою. Иногда полезно что-то забыть, чтобы заново учиться (смеется).
Материал подготовила специальный корреспондент «Орфея» Екатерина Андреас
