На днях в Камерном зале Московской филармонии состоялась пресс-конференция с председателем оргкомитета XIV Международного конкурса имени П.И. Чайковского – художественным руководителем и директором Мариинского театра в Санкт-Петербурге, прославленным дирижером Валерием Гергиевым, который подвел итоги и дал развернутый комментарий по поводу нынешнего конкурса. Предлагаем вашему внимаю фрагменты этого интервью.
Валерий Гергиев: «Сегодняшний состав жюри, безусловно, вызывает уважение. Это люди, которые десятками лет добывали себе мировую славу. Многие из них имеют непосредственное отношение к истории Конкурса Чайковского. Далеко не все члены жюри разделяли мнение части публики, но это никак не характеризует их с плохой стороны. Мне, например, немало вопросов задавали по поводу, почему не прошел Копачевский. Но там и Лубянцев не прошел. Кому-то показалось, что Кунц не прошел – и это плохо, а кому-то показалось, что ему еще надо поучиться.
История этого конкурса пишется на ваших и на наших глазах. Я думаю, главный результат действительно вызвал, если не возбуждение и не ажиотаж, то, по крайней мере, огромный прилив интереса и больших эмоций. Мы к этому стремились, и для этого не надо никого «подрезать». Разговоры о японских миллиардах я считаю напрочь лишенными какого-либо основания – это просто глупость, которой нет места на этом конкурсе, как нет места на нем и неуважительному отношению к кому-либо из конкурсантов. Я ни на секунду не сомневаюсь, и несу полную ответственность за то, что люди, которые работают в четырех составах жюри, многократно и на самых лучших сценах мира доказали, что они входили и входят в элиту мировой музыкальной классической школы.
Сейчас идут очень жесткие дебаты в Петербурге в специальностях «скрипка» и особенно «вокал», мнения разделяются. Сделано все для того, чтобы Конкурс Чайковского перестал быть собственностью Московской консерватории, а стал действительно международным. Также сделано немало и для того, чтобы конкурс перестал быть только московским, особенно учитывая ситуацию с ремонтом Большого зала консерватории. Даже в правительстве ни один человек не прогарантировал, что зал будет открыт. Возможно, это звучит трагически, но сегодняшний конкурс проходит в Москве и в Петербурге. Страна, которая прошла через сумасшедшие трудности не смогла сохранить нетронутым даже такое сокровище, как Конкурс Чайковского. И те люди, которые героически без финансирования пытались выстраивать конкурс в 94-м и 98-м году, наверное, заслуживают только благодарности.
Сегодня наша работа сводится к тому, чтобы здесь были самые маститые музыканты. Нравится нам это или нет, но необходимо дать уважаемым членам жюри сделать свою работу. Преобразование этого конкурса – это нечто естественное, потому что меняется весь мир. Сегодня важнее то, чтобы люди, которые играют музыку Чайковского, одновременно могли играть и музыку живущих композиторов. И то, что сегодня в зале Пендерецкий, и то, что вчера в Петербурге был Родион Щедрин – для меня это страшно важно.
Мне кажется, что этот конкурс должен быть очень интернациональным, и при этом он всегда будет оставаться московским и российским. Потому что самые горячие дебаты всегда будут здесь, но если при этом будет полное отсутствие дебатов вокруг Москвы – это гибель для конкурса. Поэтому, пока я вовлечен в этот процесс, я всегда буду думать о том, чтобы этот конкурс был очень мощным, активным и горячим по своему духу. Потому что такова его судьба – ведь он начинался с победы Вэна Клайберна, и каким орлом он перелетел через этот «железный занавес» никто до сих пор не понимает. Он увез отсюда золото, и этому конкурсу не стоит терять эту легендарную, эпохальную славу…»
