Трудное и доброе кино Роя Андерссона

 Когда я играю со своей кошкой, кто знает, не забавляется ли скорее она мною, нежели я ею…

Мишель де Монтень (из книги «Опыты»)

В эти дни в двух столицах – Москве и Санкт-Петербурге гостит шведский кинорежиссер Рой Андерссон – с ретроспективой своих фильмов, серией мастер-классов и той самой картиной, которая завоевала главный приз на последнем Венецианском кинофестивале – «Голубь сидел на ветке, размышляя о жизни». Пожалуй, широкому кругу кинолюбителей и поклонникам мейнстрима имя Роя Андерссона говорит не так уж много. Во всяком случае трудно себе представить, что тот, кто не пропускает ни одной части киносаги «Мстители», видел в своей жизни хоть какой-нибудь из его фильмов. Тем более что фильмография режиссера исключительно лаконична – всего четыре полнометражных картины.

А между тем на родине в Швеции об Андерссоне говорят, как о «втором Бергмане», «первом после Бергмана» и даже называют «анти-Бергманом», так или иначе признавая за ним особенное место в шведском кинематографе. И, как показал последний Венецианский смотр, в мировом тоже.

Приезды Роя Андерссона в Москву сопровождает целая серия событий. Во-первых, это презентация книги бесед с шведским постановщиком, которую написал российский кинокритик Антон Долин. Это первая книга, посвященная Андерссону и его творчеству и выпущена она в России петербургским издательством «Сеанс». В кинотеатре «Иллюзион» показывают ретроспективу фильмов режиссера, которых, как уже было сказано, всего четыре плюс программа короткометражек и рекламных роликов, на которых Рой Андерссон в свое время сделал себе колоссальное имя. И, наконец, ряд творческих встреч и мастер-классов. Трудно сказать, что же из этого первостепенно: то ли книга Антона Долина, к которой подвязали ретроспективу, то ли сама ретроспектива, впервые показанная в России, то ли картина – призер Венецианского фестиваля, которую горячо обсуждают в кругах профессионалов кино с сентября прошлого года. Так или иначе, но российский зритель впервые (и, быть может, в единственный раз) получил возможность не только подробнейшим образом познакомиться с творчеством “главного шведского кинорежиссера современности”, но и увидеть воочию (задать вопрос и получить мастер-класс) человека, чье искусство, бесспорно, будет принадлежать истории.

Центральным событием прибытия Роя Андерссона в столицу стал показ в «Гоголь-центре» его картины «Голубь сидел на ветке, размышляя о жизни». А накануне в «Иллюзионе» вместо запланированного «Ты, живущий» показали дебютную ленту режиссера «Шведская история любви». Это недоразумение, вызвавшее негодование многих зрителей, пришедших на сеанс невольно оформилось в символический импульс сопоставить первую и последнюю к настоящему моменту картины автора. Дело в том, что «Голубь», столь тепло встреченный венецианским жюри, по замыслу Андерссона, завершает вольную трилогию его последних фильмов «о смысле человеческого бытия» (наряду с картинами «Песни со второго этажа» и «Ты, живущий»). А вот «Шведская история любви» – это принципиально другой по эстетике фильм. 

Молодой Рой Андерсон поставил его в 1970 году сразу же по окончании Киношколы в Стокгольме. Здесь он на высшем уровне показал все то, чему его научили в институте (который, к слову, в то время возглавлял никто иной как Ингмар Бергман): «Шведская история любви» чародейственно прекрасна и по монтажу, и по постановке кадров, по затягивающим, медитативным планам и музыке. По сути, это единственный фильм Андерссона, который роднит его с классическим (с точки зрения технологии) кино. Лента была встречена феерически: ее наградили четырьмя призами Берлинского кинофестиваля и национальной шведской кинопремией «Золотой жук» в номинации «Лучший фильм». Однако работа над картиной подействовала на режиссера угнетающе – уже тогда он разочаровался в реализме и больше никогда к нему не возвращался. Сегодня Рой Андерссон говорит, что хотел избежать повторения, не желая снимать так, как снимали уже много раз до него. Но на самом деле затаившийся внутри него перфекционист (а сегодня это можно утверждать без всяких сомнений) осознал свое уязвимое место – кино по классическим канонам. И хотя Рой Андерссон мог бы делать это лучше всех остальных, для него это была бы изнуряющая гонка за недостижимым совершенством. Потому что «Шведская история любви» уже была совершенством по любому из аспектов постановки кино. Но совершенство выстраданное. Рою Андерссону ничего не оставалось, как изобрести свой стиль, в котором критерии совершенства были бы ведомы ему одному. Именно так он и сделал.

После коммерческого провала его второго фильма «Гилиап» (кстати, вместе с ним у режиссера все-таки пять полнометражных картин), Рой Андерссон кардинально сменил поле деятельности и бросился в рекламу, которой посвятил последующие, только вдумайтесь, 25 лет своей жизни. За эти годы он стал самым титулованным рекламщиком Швеции, собрав внушительную коллекцию «Каннских львов» (Cannes Lions International Advertising Festival) и заработав на этом деле приличное состояние, позволившее ему основать собственную независимую продюсерскую компанию и киностудию (Studio 24). 

Еще какое-то время он снимал рекламу и короткометражки по заказу, а потом вернулся в большое кино – ошеломляюще и обескураживающе одновременно. Премьера «Песен со второго этажа» состоялась на кинофестивале в Каннах, где фильм получил приз жюри. А дома в Швеции картина режиссёра удостоилось пяти премий «Золотой жук», в том числе за лучший фильм и лучшую режиссуру. Этой ленте суждено было стать первой в экзистенциальной «Трилогии живущего», но пока об этом не знали ни зрители, ни сам Рой Андерссон. Зато в «Песнях» режиссер наконец избавился от всего того, что его так тяготило в кино – и этим оказалось то, без чего кино исторически невозможно было себе представить. Судите сами: профессиональные актеры, сценарий, подвижная камера, работа с планами – все это оказалось Андерссону не нужно.

«Я не считаю, что надо обрезать кадр или приближать камеру, если в этом нет необходимости», – говорит Рой Андерссон. Уже много лет режиссер работает только со статичной камеры, без единого крупного плана. Или так: «Любой человек может быть актером, в этом и заключается моя философия». А на вопрос в книге Антона Долина «Какой фактор при выборе актера для вас первостепенный?» Рой Андерссон отвечает: «Он не должен быть знаменит». 

«Актеры», которые снимаются в фильмах Роя Андерссона, приходят на съемочную площадку практически в полном неведении, что им предстоит делать и говорить. Диалоги режиссер придумывает на ходу во время репетиций, но какие бы то ни было импровизации им начисто отвергаются – все должно быть сделано в точности, как он задумал. Это касается не только слов, но и движения, пластики, мимики. Андерссон готов репетировать неустанно до тех пор, пока не увидит то, что уже давно кристаллизовалось в его воображении. Постановка кадра в мельчайших деталях – вот, на что режиссер бросает все свои силы, вот, где его перфекционисткое нутро обретает смысл. А свое вдохновение он нашел в картинах классической живописи. 

На рубеже веков французский импрессионист Дега, восхищенный зарождавшимся тогда искусством фотографии, создал уникальный стиль – его так и называли “фотографическим”. Его картины (как уж тут не вспомнить знаменитых балерин) с их ассиметричной, смещенной композицией, обрезанными краями, неожиданными ракурсами и эффектом “схваченного” движения имитировали стихийно сделанный фотокадр. То же самое, но в обратной последовательности совершает Рой Андерссон. Свое кино он превращает в картины и в картинах обретает идеи для своих фильмов. Вот и голубь перекочевал к нему с известного полотна Брейгеля Старшего «Охотники на снегу». Присмотритесь, там действительно на переднем плане можно разглядеть голубя, сидящего на ветке. А Рой Андерссон просто однажды задумался, о чем размышляет этот голубь, глядя на суетливых людей, совершающих странные поступки. 

Действительность человеческой жизни режиссер пропускает через сознание “голубя”, и она выплывает на экране, искаженной до неузнаваемости, доведенной до абсурда и непостижимой одиозности. Это своего рода попытка показать жизнь человека через восприятие наблюдающего за ней существа другой, нечеловеческой, природы. И мы зрители, словно голуби с картины Брейгеля, наблюдаем за персонажами андерссоновской вселенной, где каждое слово и деяние как будто лишено здравого смысла. Но, возможно, точно так же лишена здравого смысла и наша жизнь, просто понимает это кто-то другой.

Тривиализм – так иронично определяет свой жанр Рой Андерссон, подчеркивая, что он фиксирует тривиальность бытия. В этом ему помогает тотальная абстракция – сознательная оторванность от какого бы то ни было времени, территории, народности и даже индивидуального начала. Своих актеров он “облачает” в белый грим, все сцены снимаются в тщательно смоделированных павильонах, даже специальный свет (“свет без жалости”, как его называет режиссер) и цветовая гамма – все подчинено тому, чтобы создать максимально условный, герметичный мир. Timeless – вневременность – такова визуальная эстетика андерссоновского кино.

Картина Андерссона конструируется из тридцати девяти зарисовок или сценок. По своей абсурдистской содержательности они напоминают работы культовых британских комиков «Монти Пайтон». Однако если целью у «Монти Пайтон» было веселить людей, то у Роя Андерссона – искупить перед ними вину. «Искупление – вот, пожалуй, главная тема моих фильмов», – повторяет режиссер. Родившись в 1943 году, он признается, что испытывает неясное чувство вины, за преступления перед человечеством, которые совершались в это время. «Мне становится грустно при мысли о том, насколько уязвим человек, как легко его обидеть и ранить», – говорит Рой Андерссон. Его фильмы – словно акт сострадания человеку, примирения с его несовершенной сущностью, его слабостями, цинизмом, мелочностью. Трудное, щемящее, аутичное кино Роя Андерссона содержит в себе искру невероятной доброты и большой светлой веры, что так редко случается в современном кинематографе. Увидеть это практически невозможно – только почувствовать тем, за что так терпеливо сражается Рой Андерссон – своим сердцем.

Лирическое послесловие:

Уже несколько месяцев у меня на подоконнике живет голубь. То, как он там оказался, – долгая и удивительная история. Но теперь после просмотра фильма Роя Андерссона я невольно задумываюсь о том, что не хотела бы его разочаровывать…

Мария Юрченко

В публикации использованы фотографии с веб-страниц: https://www.facebook.com/coolconnections.fest и https://www.facebook.com/officialroyandersson