Автор пятнадцати очень разных и самобытных опер, симфонических произведений, камерной и хоровой (в том числе духовной) музыки, Римский-Корсаков прочно укоренен в сознании многих как хрестоматийный композитор-классик со всеми вытекающими отсюда последствиями: художник-реалист, «народник», богато использующий и опирающийся в своем творчестве на народный фольклор, мастер инструментовки, овладевший премудростями оркестрового письма как никто другой из русских композиторов, главный «сказочник» от музыки и в то же время художник-демократ, высмеивающий в своих произведениях пороки старой России и решительно встающий на защиту всего нового и прогрессивного и т.д. и т.п. Откройте любой учебник, любую энциклопедию и вы обязательно прочтете весь этот набор музыковедческих клише, на основе которых сложился канонический образ эталонного композитора-классика.
За всем этим набором штампов очень трудно разглядеть по-настоящему гениального, совершенно необычного и необыкновенно интересного художника-творца. В самом канонизированном (преимущественно в советском музыковедении) облике композитора все настолько гладко и «причесанно», что непосвященному становится очень быстро просто скучно: создается впечатление, что жизненные трудности, муки творчества, душевные метания и пр. абсолютно обошли стороной Римского-Корсакова; совершенно отсутствует та «трещина» в биографии композитора, которая бы делала его фигуру всегда скандально-интересной, попросту живой, в отличии, скажем, от Чайковского или Мусоргского, Скрябина или Рахманинова, Прокофьева или Шостаковича.
Представляется, что во многом следствием именно этого стало непонимание и в профессиональных кругах, и среди меломанов творчества композитора, и, если можно так выразиться, его недооценка, являющегося, по сути, наиболее своеобразным художественным явлением в истории русской музыки.
Когда пишут о Римском-Корсакове, то прежде всего подчеркивают многоплановость его деятельности и творческую плодовитость. Действительно, помимо собственной сочинительской деятельности, Римский-Корсаков широко известен как редактор произведений Глинки и Мусоргского, именно ему мир обязан возможностью сценической жизни незавершенных опер Даргомыжского («Каменный гость»), Мусоргского («Хованщина») и Бородина («Князь Игорь»). Он был прекрасным организатором музыкально-концертной жизни в России и значительным дирижером (имеется ввиду его деятельность в Придворной певческой капелле, Морском ведомстве, Бесплатной музыкальной школе, Беляевском кружке и пр.). Безусловно, Римский-Корсаков – выдающийся педагог, под чьим руководством за 37 лет служения в Петербургской консерватории было подготовлено более 200 музыкантов, среди которых немало мировых знаменитостей (назвать хотя бы Глазунова, Лядова, Аренского, Ипполитова-Иванова, Гречанинова, Лысенко, Стравинского, Черепнина, Гнесина, Спендиарова, Баланчивадзе, Асафьева, Респиги, Мясковского, Прокофьева). Он – великий теоретик музыки, автор фундаментальных трудов по гармонии и оркестровке. Действительно, Римский-Корсаков написал опер больше, чем кто бы то ни было в России, причем опер весьма разноплановых по жанровой принадлежности; именно его перу принадлежит первая в истории русской музыки симфония, он автор огромного количества романсов, произведений для симфонического оркестра и пр. Но во всех этих перечислениях и статистических констатациях есть что-то мертвящее и не дающее рассмотреть истинное лицо гениального музыканта.
В то же время наследие Римского-Корсакова, художника уникального по «глубине связей с древнейшими пластами народного миросозерцания», «национальному своеобразию не только языка и стиля, но и всей художественно-философской концепции» (М. Якубов) заслуживает более пристального внимания и участливого отношения. Ибо в своем творчестве Римский-Корсаков исключительно оригинален, неожидан и неповторим. Его своеобразный мир и эстетика пантеистического поклонения вечной красоте мироздания, восхищения чудом бытия, единства с природой не имеют аналогов не только в истории русской музыки, но и мировой.
Мстислав Ростропович писал в предисловии к последнему переизданию в России корсаковской «Летописи моей музыкальной жизни» (2004 г.): «Римский-Корсаков был очень русским человеком и очень русским композитором. Я считаю, что эта его исконно русская суть, его глубинная фольклорно-русская основа сегодня должна быть особенно ценима». На практике мы видим к сожалению совсем иное. Из всего огромного наследия композитора на концертной эстраде по-настоящему часто (даже в России!) звучит лишь симфоническая сюита «Шехеразада», а из опер востребованы прежде всего «Царская невеста» (в основном в России) и «Золотой петушок» (имеет значительную постановочную практику в Европе и Америке). И вообще для Запада Римский-Корсаков прежде всего – симфонист, автор немногочисленных до ныне популярных, ярко-красочных произведений (та же «Шехеразада», Испанское каприччио и др.). Возможно, национальное своеобразие, отсутствие универсалистских приемов, в определенной степени до сих пор мешают адекватному восприятию и пониманию многих произведений композитора на Западе. В частности, широко популярная в России «Царская невеста», мощнейшая музыкальная драма, кровавая трагедия, так и не находила своего признания за рубежом в течение многих десятилетий и ее должное присутствие в мировом оперном репертуаре намечается только в наши дни (постановки в Лондоне, Берлине, Милане и др.).
Но, к сожалению, недооцененным композитор остается и у себя на родине. Значительно его оперы представлены только в репертуаре петербургского Мариинского театра и московских театров, причем названия преимущественно из джентльменского набора (абсолютный лидер – опять же «Царская невеста»). Провинциальные оперные дома также не часто обращаются к произведениям Римского-Корсакова, а если такое все же случается, то опять же все ограничивается весьма лимитированным кругом популярных названий. А ведь имея такое богатство России в пору бы давно подумать о полноценном оперном монографическом фестивале (по примеру того же вагнеровского, коль скоро русского и немецкого композиторов имеют обыкновение часто сравнивать)! Родина композитора Тихвин, или Псковская земля, место его особого творческого вдохновения, или Новгород Великий, где родилась легенда Садко – «лейтмотивного» героя в творчестве Римского-Корсакова, вполне могли бы стать «русским Байройтом»…
* * *
Опера занимает центральное место в творческом наследии Римского-Корсакова. Причем большинство его опер были созданы уже в годы зрелого мастерства, поэтому практически во всех из них композитор предстает как великий кудесник музыкального театра, которому ведомы какие-то необыкновенные секреты и законы музыкальной драматургии. Опера интересовала Римского-Корсакова на протяжении всей его жизни, можно сказать, что композитор испытывал очевидное тяготение к наглядности музыкальных образов, к отображению в музыке конкретных жизненных событий. Это сказывается и в том, что его симфонические сочинения имеют, за редким исключением, программное содержание, и в постоянном обращении к музыке с текстом: романсам, хорам, обработкам народных песен. Пятнадцать опер Римского-Корсакова демонстрируют разнообразие жанровых (былина, сказка, легенда, историко-бытовая драма, лирико-бытовая комедия), стилистических, драматургических, композиционных решений (сочинения, тяготеющие к номерной структуре и к непрерывному развитию, оперы с массовыми сценами и камерные, с развернутыми ансамблями и без них). Основой всех опер композитора, включая даже «Псковитянку», в которой он в наибольшей степени следовал принципам кучкизма с его восхвалением речитативно-декламационного метода, являются мелодия и пение. В этом его коренное отличие от Вагнера, с которым его часто, но совершенно безосновательно сравнивают: вокальная линия у Римского-Корсакова всегда самоценна и самодостаточна, при всем богатстве оркестровки человеческий голос не уподобляется одному из инструментов в изощренных хитросплетениях оркестровой ткани.
С точки зрения драматургии две темы являются основными в оперном наследии композитора. Одна линия – драматическая, основанная на событиях, обращенных к историческому прошлому, более всего к русской истории. Другая – мир сказки и эпоса, вырастающий из образов народного искусства. Вне зависимости от этого оперное произведение Римского-Корсакова всегда многопланово, многослойно. Поэтому здесь находится место и лирико-драматическим положениям, и комедийным, а подчас и гротескным характеристикам. Широта драматургического охвата, крупная архитектоника, при исключительной стройности и продуманности деталей, отличает композицию корсаковских опер. Интенсивно используется система лейтмотивов, однако они никогда не превращаются в мертвые формулы, сковывающие творческую мысль композитора. Римскому-Корсакову удалось успешно сочетать стремление к непрерывности развития действия своих опер с развернутыми музыкальными построениями типа арий, ариозо, ансамблей, хоров, что делает оперную форму Римского-Корсакова гибкой и разнообразной, всегда чутко откликающейся на развитие содержания. Своеобразными вершинами оперного творчества композитора можно назвать такие произведения как «Снегурочка», «Садко», «Царская невеста», «Сказание о невидимом граде Китеже» и «Золотой петушок», хотя и другие оперы имеют немало страниц вдохновенной, пленительной музыки.
Симфоническая музыка композитора известна сравнительно мало за исключением нескольких абсолютных хитов. К последним принадлежат «универсалистские» «Шехеразада», где превосходно дана многоплановая тема Востока, и Испанское каприччио, где расцветает мелос западноевропейского праздника-карнавала. Именно эти произведения наиболее популярны на Западе вследствие своей «универсальности». Тема Востока еще раз привлекла композитора во второй симфонии «Антар», также сравнительно известной публике. Но ведь есть еще первая и третья симфонии, основанные на русской национальной мелодике, фортепианный концерт, Сербская фантазия и многое другое!
На протяжении всей творческой жизни композитор обращался и к вокальной лирике. В 79 его романсах представлена поэзия А. Пушкина, М. Лермонтова, А. К. Толстого, Л. Мея, А. Фета, а из зарубежных авторов Дж. Байрона и Г. Гейне. Романсы Римского-Корсакова – это неоценимый клад музыкального исповедания человеческой души, до сих пор еще к сожалению плохо изученный и, увы, мало исполняемый. Большинство романсов имеют позитивную энергетику, элегическое начало, в них мало трагедийности, надрыва, тоски и стенаний, что как раз и делает их менее популярными у исполнителей – красоту созерцательности передать куда сложнее, чем, условно говоря, «рвать на себе рубаху», и, как следствие, у публики, которая, лишенная возможности их слышать, зачастую просто их не знает.
Александр Матусевич
Источник фото: http://rostochek-gik.narod.ru/
